[forceneedsfivemoreminutes]

от переводчика: это. очень. больно. даже в эпиграфе боль. а также мой первый фандомный перевод, и мне отчаянно интересно, насколько плохо у меня получилось)

Название: Навстречу тебе
Переводчик: S-531
Бета: ищется!
Оригинал: Walking towards you by spilinski
Ссылка на оригинал: archiveofourown.org/works/4224117?show_comments...
Размер: мини, 1231 слово
Пейринг/Персонажи: Квай-Гон, Оби-Ван
Категория: нереализованный преслеш
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание:
Оби-Ван чувствует за спиной присутствие, мощное и уверенное, и рука учителя ложится на плечо.
Ее жесткое тепло сочится и сочится сквозь тунику, пока не достигает кожи.
И всё остальное исчезает на миг.
Примечание/Предупреждения: Падаванство Оби-Вана, АУ от "Ученика джедая". Одиночество Оби-Вана делает мне больно, оно - самый настоящий леймотив его жизни; оно и Квай-Гон, конечно же.(с)

"а ты, гора моя, неужто никогда
не стронешься ко мне навстречу?"

1.

Его день четко размечен с рассвета до глубокой темноты. Медитации, учеба, приемы пищи, тренировки, даже развлечения - хотя, как ему кажется, они просто еще один способ усвоения знаний.

Они распределены по группам - чтобы учились лучше. Фехтование с дроидами под надзором мастера Йоды. Хлеб на первое, фрукты на второе. Для юнлингов так всегда. Разметка сдвигается, усложняются задания, но принцип остается неизменным. Тем же, что и вчера, и последние лет пять - дальше он помнит немного. Каждый день спокоен, упорядочен и похож на другой.

Кроме сегодняшнего.

Сегодня он замечает, словно впервые, мастера и его падавана, идущих по коридору мимо седьмого зала для тренировок. Они тихо говорят о чем-то, и встречные потоки Силы разбиваются об их безмятежное спокойствие.

Рука учителя лежит у младшего на плече.

Оби-Ван поворачивается на другой бок и слепо смотрит в темноту жилого отсека.

2.

Когда-то душевые в этот ранний утренний час были бы полны сверстников Оби-Вана. В этом жилом отсеке только восемь кабинок и постоянный тихий хаос сразу после рассвета, когда большинство юнлингов приходят сюда одновременно, чтобы освежиться к началу занятий. Он даже подумывал, не хочет ли Совет таким образом научить их быть терпеливыми - или, возможно, здесь что-то еще, до чего он пока не дорос.

С годами Оби-Ван успел устать от этой толпы. Не раз и не два он ловил в этих зеркалах любопытные взгляды малышни и собственное смущение.

Понять, что другие старшие теперь моются еще до рассвета, не заняло много времени. Еще быстрее он снова привык просачиваться через предбанник в серых предутренних сумерках, отвечая на приветственные кивки товарищей. Пол всегда холодил босые ступни, а вода была горячей. Иногда они забывали джедайское спокойствие ради водных сражений.

Большинство юнлингов были выбраны десятилетними. Некоторые оставались до одиннадцати.

Этим утром он моется один в медленно рассеивающемся полумраке.

3.

Его волосы слишком длинны и не желают лежать ровно, что почти недопустимо для джедая. Его юнлингская туника износилась, и рукава, конечно, должны бы быть намного длиннее. В его желудке - тугой комок пустоты. Хуже: когда он пытается повторить в уме движения Первого ката, они ускользают на половине, оставляя пустоту и в голове.

Все повторится. Его не выберут.

Он надеется, что это - не знакомство с видениями Силы.

Тренировочный зал полон взволнованных голосов и гудения активируемых саберов. Там и сям у стен стоят рыцари и мастера - десятки внимательных глаз наблюдают за яркими клинками юнлингов, демонстрирующих свои навыки; испытуемые, которым не хватило места, ждут в покорной нервичающей очереди, и Оби-Ван среди них, одолженный тренировочный сабер - у колена на дощатом полу. Гулко, душно и шумно.

В дверях появляется мастер Йода, рядом с ним - другой мастер, высокий, величественный. Они терпеливо прокладывают себе путь сквозь толпу под внимательными взглядами джедаев, пока не останавливаются прямо перед ним.
Оби-Ван поднимает голову и смотрит выше, еще выше, прямо в пугающе синие глаза.

4.

Понемногу желтеющие синяки через весь бок - живое напоминание о том, что бывает, если позволить себе отвлечься. Красный, наверняка болезненный след на руке учителя не дает забыть о том, что за свою опасную ошибку Оби-Ван расплачивается не один.

Он молча кивал, пока Квай-Гон говорил с ним о его поведении. Обещал стараться лучше. Глотал накатившие горячие слезы, встретив усталый взгляд - учитель просто отвернулся и ушел на корабль.

Миссия была тяжелой. Ему нехорошо, оранжевый закат кажется слишком ярким, когда он следует за учителем в их комнаты. Он хочет, чтобы поскорее стемнело - тогда они помедитируют вместе, трехлетняя традиция его падаванства, и разойдутся по постелям.

Быть может, когда их разумы коснутся друг друга, Квай-Гон услышит его стыд и его сожаление.

Пока небо теряет краски, Оби-Ван ждет на ковре для медитаций.

5.

Когда учитель возвращается, вечер тяжёл от облаков.

Приготовленный Оби-Ваном чай ждет на столе - теплый пар поднимается от двух одинаковых кружек. Рядом с ними - датапад с отзывом мастера Лю'мн. Сегодня Оби-Ван выдержал экзамен мастеров-наставников, приуроченный к наступлению пятого года его падаванства. Он не спал всю ночь и провел ее остаток медитируя.

Всё прошло отлично. Квай-Гон будет рад.

В Оби-Ване всё гудит от ожидания, он борется с улыбкой, одна нога нетерпеливо постукивает по полу.

Плащ учителя стекает вниз как вода, темные складки ловят и вбирают в себя свет. В развороте плеч, в изгибе спины сквозит напряжение. Поздние встречи Совета после миссий никогда не шли на пользу настроению Квай-Гона. Каждый раз он думает, что должен был сделать больше, каждый раз успеха недостаточно; кажется, ему нужен мир для каждого сердца в галактике, чтобы спокойно спать ночью.

Несогласие Совета сковало грудь Квай-Гона поверх туники, разочарование собралось морщинами на лбу.

Оби-Ван пододвигает учителю кружку с теплым чаем, оставляя датапад в стороне.

6.

Внутренний дворик открыт небу; идет легкий дождь. Начало земледельческого года на этой планете, когда местные, радуясь влаге и всеобщему цветению, охотно участвуют в древних ритуалах. Теперь Оби-Ван достаточно взрослый, чтобы различать оттенки смыслов, вложенные в них, социальные нормы и культурологические тонкости. Он много и пристально наблюдал за здешними народами, дополняя практикой теорию, усвоенную в Храме.

Дождь поразительно свеж и сладок, и слишком чист для него. Грязь - на подошвах ботинок, никак не сходящая чернота - под ногтями, на серебристой рукояти сабера подсыхает кровь.

Квай-Гон командует, помогая убрать тела. Учитель - прирожденный лидер, солдаты рады ему повиноваться.

Оби-Ван отворачивается, устремляя взгляд на горизонт, не мешая холодным каплям дождя течь сквозь короткие волосы...

...и чувствует за спиной присутствие, мощное и уверенное.

Рука учителя ложится на его плечо.

Ее жесткое тепло сочится и сочится сквозь тунику, пока не достигает кожи.

И все иное исчезает на миг.

7.

Помимо Корусканта в Галактике не так-то много планет, где можно расслабиться. Мирный независимый Альдераан - одна из них, пусть миссии здесь редки и нерегулярны. Оби-Ван уже бывал здесь когда-то; Квай-Гон же - достаточно часто, чтобы завести знакомства и даже друзей.

Альдераанцы испытывают к джедаям уважение и благодарность. Сегодняшний банкет, роскошный и даже распутный на воспитанный Храмом вкус - достаточное тому доказательство.

Оби-Ван упражнялся в вежливости с самого их с учителем прибытия. Он поинтересовался у семерых разных гуманоидов, как им нравится прием, и восемнадцать раз восхитился погодой. Его восхвалений искали - и нашли - флористические шедевры королевы и советника по торговле. Он вежливо отверг как минимум одно выражение личного интереса.

Со всеми раскланявшись, он наконец один - более или менее. Он смакует свой напиток, наблюдая за пестрой толпой. В этот вечер действительно тепло; хорошее вино ложится на язык приятным послевкусием.

На другом конце комнаты учитель улыбается кому-то.

Сам вид этой улыбки так редок и удивителен, что Оби-Ван вдруг понимает, что улыбается тоже, впитывая зрелище чужого удовольствия.

И что с того, что его улыбка чуть-чуть мечтательна - ведь никто на него не смотрит.

8.

Путешествие обатно было оглушающим. Разговорчивый мальчик слишком часто рядом, двенадцать мастеров с их наставлениями, гул гипердвигателя и низкая дрожь стен.

Но этот звук - только для него. Тишина внутри, огромная, стылая. Она поселилась там, когда умирал учитель, когда Оби-Ван прижал его сильное тело к груди.

В этот последний миг он хотел было высказать всё, чего до сих пор не мог. Но это помешало бы учителю говорить, и Оби-Ван предпочел молча принять каждое его слово. Всё, что тот ни захотел бы отдать ему.

Осталась только тишина, и теперь она следует за ним всюду, как никому не нужный падаван, как незримая прореха в ткани мироздания за спиной.

У него есть дела. Дни напоминают об этом. Спокойные, упорядоченные. Медитации, учеба, приемы пищи, тренировки. Миссии, хотя они подразумевают повышенную дозу пункта номер два для его непослушного падавана. Хлеб на первое. Невероятная синева в вышине за окнами Храма.

Оби-Ван сидит на аккуратно застеленной постели своего учителя и слепо смотрит в темноту.