[forceneedsfivemoreminutes]

а я вот еще принесла

Название: О моральных травмах и орденских пытках
Автор:  Niel Ellington
Размер: мини, 1878 слов
Пейринг: По Дэмерон, Кайло Рен/генерал Хакс
Категория: слэш
Жанр: PWP, фантастика
Рейтинг: R — NC-17
Краткое содержание: По не знал, сможет ли когда-нибудь забыть, но отчаянно на это надеялся. И угораздило же его… Это чертовым генералу с магистром хорошо, а у По теперь, может, моральная травма на всю жизнь!
Предупреждения: подневольный вуайеризм, не слишком кровавые пытки, асфиксия, легкий блад-плей; что происходит, и дураку понятно, но ни одного члена в кадре так и не появляется.
Размещение: только шапку и ссылку на текст


— Где она?

— Пошел ты, — выдавил По. — Сказал же, я не... А-А-А!

То, что не кричать невозможно, он понял почти сразу. Его мучителя не волновало, держит он себя с достоинством или извивается на кресле, насколько это позволяют крепления. Да и бесполезно это было, в общем-то: крики ничего не выдавали, зато По становилось хоть немного легче. Ну... морально, во всяком случае.

Рыжеволосое чудовище коснулось экрана своего датапада, и зонд где-то около шеи По замер. По, честно признаться, не знал, как называются все эти приспособления, но это не мешало ощущать боль.

А боль была почти невыносима. Каждый раз другая, она то пульсировала в шее, то разливалась по всему телу, то будто вытягивала жилы, то — и этот вид боли был единственным, причину которого По сумел разгадать, — пронзала разрядами электричества. Потерять сознание ему не позволяли, это было бы слишком милосердно. По уже бросил считать минуты, но ему казалось, что он здесь уже целую вечность.

— Где она?

— Ты другие слова знаешь? — По, насколько мог, нагло ухмыльнулся. В следующее мгновение у него в голове зазвенело, а щека загорелась самой простой болью из всех возможных — от пощечины. До сих пор руками этот подонок его не трогал, По даже решил, что он брезгует, но, очевидно, ошибся.

По правде сказать, По поначалу был уверен, что его палач начнет с удушения. В Сопротивлении ходили красочные истории о любви магистра рыцарей Рен к красным лицам его жертв и их попыткам ухватить хотя бы глоток воздуха. А в том, что пытает его магистр, По не сомневался, хотя и не ожидал увидеть его без шлема, просто в капюшоне.

Губы жгло, и, потрогав их языком, По убедился, что они и правда разбиты.

— Где она? Я спрашиваю последний раз.

— Так я и поверил, — хмыкнул По. Уже без яда — на него просто не оставалось сил. Это был первый раз, когда его поймали, и первый раз, когда его пытали. По даже немного гордился собой, что так держится. Ну... может, не немного, хорошо, совсем не немного. Он не сомневался, что сумеет сбежать, это было лишь вопросом времени. Когда-нибудь этот урод устанет и уйдет, оставит По в покое хотя бы на пару часов, и вот тогда, тогда-то настанет его время.

Его голова мотнулась в сторону от второй пощечины, на этот раз в районе виска, — а потом его палач отошел к двери и, приоткрыв её на пару секунд, что-то тихо сказал. Потом затворил прикосновением к сенсору, глянул на По, как на пустое место, и дотронулся до одной из панелей на стене. Та с тихим шипением отъехала вниз, и за ней оказалась обычная раковина. Магистр вымыл руки, высушил их, коснулся второй панели, и та откинулась параллельно полу, превращаясь в сиденье.

— Что, устал, гад? — По нарывался и понимал это. Но ему крайне не нравился этот перерыв, интуиция орала благим матом, что ничего хорошего он не сулит. И пускай бы этот «рыцарь» вернулся к своему занятию — всё лучше, чем ждать неизвестного.

Мысли плыли, и По понимал, что вряд ли стал бы рассуждать так в нормальном состоянии, но ведь сейчас его было сложно назвать нормальным.

Магистр даже не посмотрел в его сторону, уставившись в свой датапад. Минуты текли, тело всё больше наливалось противной нудной болью. По пытался ерзать в кресле, но оно держало крепко, явно делали на совесть.

Вдруг дверь — две пластины, соединявшиеся посередине, — вновь открылась, и в пыточную вошло высокое существо в черном плаще и со шлемом на голове. По против воли вытаращил глаза и неверяще заморгал, когда оно заговорило механическим голосом:

— Не справляетесь сами, генерал?

Генерал, значит. Так что, выходит, вот это черное нечто — магистр?

Глаза горели, их заливал пот, но По всё равно сощурился, пытаясь разглядеть шлем и форму. Конечно, если рыжий урод не магистр, то это не значит, что им обязательно окажется следующий встречный. Вот только от этого встречного веяло угрозой. Не такой, как от рыжего, тщательно контролируемой и выпестованной, — нет, сырой и грубой.

— Ну почему же, Рен, — рыжий подонок невозмутимо пролистал ниже какой-то документ на датападе, — мне лишь подумалось, что вам может понравиться этот субъект. Донельзя упрямая личность, я ведь помню, вы любите ломать таких.

— Вы же не делитесь своими игрушками, — из-за шлема голос звучал пусто, но По всё равно пробрала дрожь.

— Для вас я могу сделать исключение, — генерал неприятно улыбнулся, — вы ведь у нас всегда исключение из правил, разве нет?

— Что ж. — Магистр, а судя по обращению, это был всё-таки он, прислонился к стене и скрестил руки на груди. — Начните сами, если вас не затруднит.

Генерал провел пальцем по экрану, и По вновь пронзила боль. Не как та, тянущая, а резкая, сотрясшая всё тело в спазмах, сжавшая ребра и отнявшая ноги. Он даже не застонал — заскулил. Это длилось и длилось, у него больше ничего не спрашивали, и в какой-то момент в голове промелькнула ужасающая мысль: теперь его пытают просто так, для развлечения, нужды в нём больше нет, его могут убить в любую секунду.

Потом боль резко отступила, По, пытаясь отдышаться, приоткрыл глаза. Рыжий генерал снова глядел в свой датапад, а вот магистр весь напрягся, сипение из шлема стало громче и чаще.

— Будьте добры, Рен, заберите уже свою игрушку, — пробормотал генерал. — Мне нужно работать. Да и в конце концов, это ваша пыточная, ваше кресло, а значит, и ваш пленник. Сами с ним разбирайтесь.

Подбородок По сжали невидимые пальцы, переместились на шею, на скулы, коснулись висков, и — перед глазами полыхнуло белым.

В себя По приходил медленно, и издалека, будто из под воды, звучали слова магистра:

— Я и не думал, что у нас на борту оказался лучший пилот Сопротивления. Ну что ж, посмотрим...

***

По сбился со счета, сколько раз терял сознание, но в последний он, видимо, долго был в отключке. Свет потускнел и почти погас, а может, это кровь из пореза на лбу, залившая глаза и слепившая ресницы в одну сплошную линию, мешала разбирать цвета. По осторожно глянул из-под ресниц, пытаясь найти своих палачей и при этом не выдать, что очнулся.

Отыскать две черные фигуры в черной комнате с блеклым светом было не так уж просто, особенно если учесть, насколько плохо По себя чувствовал. Но по мере того, как картинка потихоньку фокусировалась, он различал всё больше и наконец заметил их рядом со всё еще откинутой панелью-сиденьем.

— Уберите руки, Рен, — вдруг раздался тихий голос генерала.

— Вы думаете, я отпущу вас вот так? — второй голос был незнаком — низкий, шелковый, он словно соблазнял и угрожал одновременно. По опустил веки так, чтобы видеть, но чтобы этого не заметили, — в основном он полагался, конечно, на свет, но на его лице наверняка было столько крови, что вряд ли кто-то различил бы среди нее открытые, покрасневшие от лопнувших сосудов глаза.

— Рен.

По разглядел на сиденье неясные очертания чего-то, сильно смахивавшего на ведро. Наверное, шлем — тогда второй говоривший был магистром. Теперь По видел, что кто-то из них прижимает другого к стене, но они повернулись так, что он толком не мог ничего разобрать и видел в основном укрытую плащом спину. И тут тот, кто прижимал, скользнул вниз. В полумраке на черных брюках генерала — из-под капюшона блеснули рыжие волосы — ярко белели две узкие ладони.

— Рен. Отпустите.

— Ни за что, — прошелестел магистр. — Хакс, вы хоть представляете, как выглядите, когда в моем любимом кресле в муках бьется пленник, а вы смотрите столь равнодушно?

Хакс. Рыжего генерала звали Хакс. По на мгновение зажмурился. О безжалостном генерале Хаксе в Сопротивлении говорили неохотно и предупреждали держаться подальше от его корабля. Угораздило же его...

Генерал тихо ахнул и запрокинул голову назад; капюшон соскользнул, открывая взъерошенные волосы и полуприкрытые глаза. Он дышал неровно, всхлипами, и По, который видел всё лучше, разобрал красные пятна на бледных, почти мертвенно-белых щеках и скулах. Только когда генерал несколько раз жадно втянул воздух и откинул голову, уперевшись затылком в стену, По сообразил, что магистр попросту душил его. Наверное, не так сильно, как до этого — самого По, но, видимо, достаточно.

Было непонятно, почему генерал, не последнее лицо в чертовом Первом Ордене, позволяет с собой так обращаться; однако об этом По решил подумать позже.

Дыхание генерала снова стало прерывистым, а ладони на его бедрах вдруг исчезли, скрытые плащом магистра и его головой. Но тут на фоне всей этой черноты вновь мелькнула белая кожа. Пуговицы на рукавах генерала расстегивались сами собой, точно так же, сами, подвернулись рукава, и взгляду По открылись предплечья — все в красных полосах, будто у генерала в каюте жила кошка с характером. Загадка разрешилась сразу же, как только магистр привычным жестом схватил генерала за руки и вонзил ногти в кожу, так, что выступила кровь.

Генерал задушенно застонал и выдавил:

— Рен, ради всего святого, отпустите!..

— Ни за что.

По был уверен, что на этих словах магистр победно ухмыльнулся.

Он не видел, что происходит, вот только ладони магистра вновь исчезли на несколько секунд, потом вернулись, и генерал, приподнявший голову, чтобы посмотреть вниз, ломано дернулся, как кукла на ниточках, с глухим стуком ударился затылком о стену и подавился всхлипом, прежде чем начать задыхаться.

— Рен, — просипел он через явно пережатое горло, — прекратите, Рен...

Магистр то ли неразборчиво пробормотал, то ли прогудел что-то в ответ, но генерал обессиленно закрыл глаза, ухватил ртом еще глоток воздуха и, сжав руки в кулаки, выгнулся дугой. На тыльных сторонах его ладоней виднелись капли крови, и По с ужасом понял, что те красные полосы и правда оставила вовсе не кошка и что всё это, кажется, вовсе не ново для этих двоих.

Он начинал догадываться, что тут происходит, и от одного лишь предположения его живот скрутило в отвращении. По опустил веки, но это не могло избавить его от звуков: быстрого, сиплого, жаждущего дыхания генерала, шуршания ткани, мерзкого хлюпанья и сразу за ним — приглушенного вскрика. Когда он всё-таки рискнул глянуть, генерал распластался по стене и, казалось, качался бы на дрожащих ногах, если бы не удерживавший его магистр. Самого магистра По не видел, но ему хватило и генерала — с широко распахнутым, будто в беззвучном крике или отчаянном желании вдохнуть, ртом, настолько сильно зажмуренными глазами, что они превратились в две тонкие линии, лицом, от которого отхлынула вся краска. Генерала, который одной рукой цеплялся за собственное горло и пытался то ли сжать его, то ли выдрать себе гортань, раздирая тонкую кожу ногтями. Вниз от его пальцев ползли струйки крови, он безвольно мотал головой и бился о стенные панели.

По зажмурился.

— Рен, — прозвучал почти умоляющий шепот, — Рен, отпустите...

По слышал, что генерал и сам не понимает, о чем просит — отпустить или... или отпустить, но по-другому, да. Сам он только сейчас почувствовал, что крепления больно впились в напрягшиеся руки, и заставил себя расслабиться. И тут генерал всхлипнул, По открыл глаза и увидел, как он вжался всем телом в стену и крупно, неконтролируемо дрожит. Белая исцарапанная шея была выгнута так, что По мимолетно удивился, как это генерал не сломал себе позвоночник. Всхлипы перешли в задыхающийся, хриплый сип, словно генерал пытался кричать, но что-то сжимало горло и не позволяло ему. А потом он обмяк, как если бы из его тела выпустили весь желанный воздух, уронил голову себе на грудь и сполз вниз, на пол.

По только сейчас заметил, что его и самого трясет.

Магистр уткнулся лбом генералу в плечо и несколько раз отрывисто двинулся, длинно выдохнул и тоже расслабился.

— Рен, вы... — сорванным голосом прошептал генерал. — Вы никогда не думаете о последствиях. А если бы он пришел в себя?

— Мне всё равно, Хакс, — затылок магистра повернулся из стороны в сторону: он явно покачал головой. — Я хотел вас, мне было нужно вас, а то, что мне нужно, я беру.

— Вы безрассудны и безответственны, — устало сказал генерал. — Впрочем, я привык.

По снова закрыл глаза и, несмотря на всю свою надежду, понял, что забыть всё это будет крайне сложно.

В наступившей тишине тихие слова магистра прозвучали особенно четко:

— И даже не думайте отвыкать, генерал.